Секретарь-координатор
Большевистской платформы в КПСС,
канд. филос. наук.
Т.Хабарова
Выступление
на XXX заседании политклуба
Московского центра БП в КПСС
Москва, 14 августа 2003г.
УВАЖАЕМЫЕ ТОВАРИЩИ,
в эти дни мы отмечаем столетнюю годовщину события, смысл которого заключался в том, что на российской, а вскоре и на мировой политической сцене появилась первая в новейшей истории человечества подлинно КОММУНИСТИЧЕСКАЯ партия. Т.е. партия, нацеленная не на «улучшение» капитализма, не на приведение его в некий «цивилизованный» вид, не на исторический компромисс с ним, а партия, которая прямо выдвигала своей практической целью установление диктатуры пролетариата, искоренение частной собственности, уничтожение всех форм эксплуатации человека человеком, построение бесклассового общества, воплощение в жизнь идеалов социальной справедливости, равенства и братства. Причём, это была именно ПАРТИЯ, а не кружок, не группа единомышленников, – иными словами, политическая сила, политическая структура, способная бороться за власть.
Вот что скрывалось за тем, происшедшим на II съезде РСДРП размежеванием, которое мы до сих пор ещё обозначаем через прозаическое и не отражающее сути дела словосочетание «большевики – меньшевики». Вызов был брошен не просто российскому самодержавию, вызов был брошен и самой капиталистической общественно-экономической формации, которая не только в России, но и повсюду на планете в то время далеко ещё полностью не утвердилась и не достигла своего расцвета. Многие склонны были рассматривать различные гримасы капитализма как его болезни роста, с которыми, дескать, будет покончено, как только буржуазный строй возмужает. Но наиболее прозорливые умы – такие, как основоположники научной коммунистической доктрины Маркс и Энгельс, а вслед за ними В.И.Ленин – уже тогда видели принципиальную неизлечимость пороков этой системы, её имманентную, как говорят в таких случаях, враждебность интересам людей труда, её необратимо хищнический характер. Они предугадали все те опасности и цивилизационные тупики, которые несло с собой ничем не сдерживаемое развитие капитализма.
И они стремились подвигнуть честную и трудолюбивую часть человечества, – которая получила у них название пролетариата, – на решающую битву с капиталом, и в его лице со всем эксплуататорским прошлым, задолго до того, как мир своими глазами убедился в безошибочности их предостережений. Задолго до того, как капитализм предстал людям в его нынешнем облике, – т.е., небывалая военно-техническая мощь в соединении с менталитетом человекообразной обезьяны.
Маркс и Энгельс создали для трудящихся теорию и идеологию революционного перехода к новой, качественно высшей по своим социальным параметрам, коммунистической формации. В.И.Ленин выковал и вложил в руки рабочего класса политическое орудие, политический инструмент этого перехода – пролетарскую партию.
Вот таково общее содержание того исторического момента, который сегодня наверняка ни одна коммунистическая организация, ни одна коммунистическая ячейка в мире не обойдёт своим вниманием.
Второй съезд:
«соединение лидера и организации»
ДАВАЙТЕ ещё немного времени уделим общеизвестному и освежим в памяти конкретику II съезда, которую я не уверена, что в условиях практически полного прекращения регулярного марксистского образования в стране все так уж хорошо помнят.
Итак, на I съезде РСДРП в 1898г. в Минске В.И.Ленин не присутствовал, он находился в ссылке в Сибири. С возвращением Владимира Ильича из ссылки сложилась ситуация, когда человек, который по масштабам своего интеллекта и политической воли, по разработанности и глубине своей концепции самой судьбой, так сказать, был предназначен стать лидером российской революции и российской революционной организации, – так вот, этот человек оказался как бы сам по себе, а организация сама по себе. Что, естественно, ни лидеру, ни – самое главное – организации на пользу не шло, почему этот промежуток: между Первым и Вторым съездами партии и остался в истории как период «разброда и шатаний».
Вот эту своеобразную задачу «соединения лидера и организации» В.И.Ленин и решил в 1900-1903гг. через свой знаменитый план создания общерусской политической газеты – «Искры», с выходом затем на II съезд РСДРП. Причём, задача эта должна была быть решена ОБЪЕКТИВНО, а не потому, что В.И.Ленину хотелось стать вождём. Крупный политический деятель должен всегда чётко представлять себе своё ОБЪЕКТИВНОЕ место в историческом процессе, и он должен стремиться его занять, он ОБЯЗАН за это место бороться. К так называемым «амбициям» это никакого отношения не имеет.
«Борьбой за влияние была до сих пор вся деятельность “Искры” как частной группы, – говорил В.И.Ленин на съезде, – а теперь речь идёт уже о большем, об организационном закреплении влияния, а не только о борьбе за него. …я ставлю себе в заслугу то, что я стремился и стремлюсь закрепить это влияние организационным путём». К чему была бы вся наша работа, все наши усилия, если бы венцом их не было полное приобретение и упрочение влияния?[1]
Идейно-концептуальная основа «Искры» была по меньшей мере на порядок выше теоретических установок тогдашней российской «доленинской» социал-демократии, всё ещё в значительной степени находившейся в плену пресловутого «экономизма». Это позволяло «Искре» гораздо более успешно ориентироваться в потоке событий, а соответственно, и давать более толковые рекомендации. С лета 1902г. начался переход явочным порядком местных комитетов РСДРП на искровские позиции. Это сопровождалось принятием резолюций, в которых комитеты, по существу, официально подтверждали свой разрыв с «экономизмом».
Таким образом, В.И.Ленин имел все основания не сомневаться в том, каков будет общий, принципиальный результат предстоящего съезда.[2] На съезде, который проходил с 17(30) июля по 10(23) августа 1903г. частью в Брюсселе, частью в Лондоне, присутствовало 43 делегата с 51 решающим голосом, 24 голоса принадлежали сподвижникам В.И.Ленина – «твёрдым» искровцам, 9 – «мягким» искровцам, которые шли за Мартовым, 10 голосов было у колеблющегося «болота» и 8 – у откровенных оппортунистов: «экономистов» и бундовцев.
Съезд принял Программу партии, проект которой был написан Г.В.Плехановым и затем существенно доработан В.И.Лениным, а также разработанный В.И.Лениным Устав. Правда, ключевой параграф Устава – о членстве в партии – прошёл на съезде в расплывчатой формулировке Мартова. Этот сбой пришлось исправлять через два года, на III съезде РСДРП. После того, как съезд покинули явные оппортунисты – представители Бунда и «Союза русских социал-демократов за границей», – большинство на съезде прочно перешло к сторонникам В.И.Ленина, и они одержали убедительную победу при обсуждении вопроса о структуре руководящих органов партии, соотношении между ними и их персональном составе. С тех пор марксистов-ленинцев и стали называть большевиками.
Сравнение Манифеста, выпущенного I съездом РСДРП, с Программой II съезда показывает, сколь весомый шаг вперёд был сделан на II съезде российским освободительным движением.
Манифест 1898г. фактически ограничивал задачи партии участием в надвигавшейся буржуазно-демократической революции и завоеванием буржуазно-демократических «политических свобод», которыми к тому времени уже пользовался рабочий класс Западной Европы. Политическая свобода провозглашалась «основным условием» для успешной борьбы пролетариата «за частичные улучшения и конечное освобождение».[3] Упор на «политические свободы» наводил на мысль, что дальнейшая «борьба за социализм» пойдёт через упорядоченное пользование этими свободами, т.е. реформистским путём. Во всяком случае, о социалистической революции как таковой в Манифесте не говорится.
В отличие от Манифеста I съезда, Программа 1903г. явно трактует «низвержение царского самодержавия и замену его демократической республикой»[4] лишь как подчинённый момент общей «социальной революции», суть которой должна составить «замена капиталистических производственных отношений социалистическими».[5] Подчёркивается необходимость установления для этого диктатуры пролетариата, – идея которой на рубеже ХIX-XX веков была западными социал-демократами повсеместно снята с повестки дня. Уделено должное внимание интересам и требованиям крестьянства, тогда как в Манифесте о крестьянах попросту нет ни слова. Неизмеримо подробней и обстоятельней сформулированы требования пролетариата к буржуазно-демократическому этапу революции, причём нетрудно заметить, что часть этих запросов, с очевидностью, и не рассчитана на реальное удовлетворение в рамках буржуазного этапа, а носит своеобразный «стимулирующий» характер, подталкивает к этапу собственно социалистическому.
В советской партийной историографии обычно акцентировалось значение принятого на II съезде жёстко централистского Устава партии, с его принципом построения и организации всей деятельности партии «сверху вниз». Думается, однако, что если бы II съезду не был предложен, – как сам В.И.Ленин это определял, – «устойчивый теоретический базис»[6] дальнейшего функционирования партии, то никакие уставные ухищрения, никакие притязания партийного центра на беспрекословное подчинение ему никого реально подчиняться не заставили бы и не превратили бы партию в тот монолитный организм, посредством которого только и можно было достичь намечаемых грандиозных целей.
И все эти цели, – сколь бы ни казались они в разное время некоторым даже ближайшим соратникам В.И.Ленина фантастическими и чуть ли не сумасбродными, – все они были в исторически кратчайший срок блестяще осуществлены. Буржуазно-демократическая революция в России стремительно переросла в революцию пролетарскую, – а ведь это была совершенно «безумная» ленинская идея, с точки зрения тогдашних догматиков от марксизма. Социалистическая революция победила и сумела защитить себя от беснования всего мирового капитала в одной отдельно взятой стране, – опять чистое «безумие», если видеть в марксистской теории догму, а не руководство к действию. Не успели, что называется, оглянуться в стане империализма, как на огромном евразийском пространстве, которое международный капитал давно уже считал своей скорой добычей, – как на этом пространстве воздвиглась неприступная сверхдержава, построенная на принципах, абсолютно немыслимых для «нормального» буржуазного сознания и им, этим сознанием, попросту невоспринимаемых. И тем не менее, с руководителями этой сверхдержавы надо было обо всём договариваться и вообще вести себя так, как будто тут ничего противоестественного не происходит.
Мы, товарищи, недооцениваем то, каким светопреставлением наяву, каким кошмаром, инфернальным видением был для мировой буржуазии самый факт существования у неё перед глазами этого социалистического колосса – СССР, который по всем канонам эксплуататорской «науки» и морали существовать никак не мог, – и вот, поди ж ты: существует, да мало того, ещё и расползается эта зараза по всему земному шару.
Стоит лишь приглядеться, с каким дьявольским остервенением англо-американский империализм сегодня старается изничтожить, буквально железом калёным выжечь всякие остатки, – как ему кажется, – социализма на планете. Вот и представьте, каково ему было терпеть нас рядом с собой все наши советские семьдесят лет. И только подлинные титаны ума, духа и воли могли замыслить, реально возвести и десятилетиями удерживать посреди бешено враждебного эксплуататорского окружения подобный форпост коммунистического будущего, каким явился Советский Союз.
Революция по-настоящему совершается
лишь тогда, когда революционный класс
становится государствообразующим классом
И ОДНАКО, не этого, – в общем-то, – разговора ждут сегодня от тех, кто в нашей нынешней обстановке объявляет себя последователями большевизма, приверженцами и продолжателями большевистской интеллектуальной и политической традиции. Не рассказа – пусть и самого добросовестного – о перипетиях того, что происходило на II съезде РСДРП, до, вокруг и после него. От нас ждут анализа того, почему 100-летие съезда, приближающуюся 86-ую годовщину Великой Октябрьской социалистической революции и только что минувшую 58-ую годовщину Победы Советского народа в Великой Отечественной войне, – почему всё это мы встречаем опять под триколором и царскими орлами, и с гауляйтером транснационального неофашизма в Кремле. Надолго это или уже навсегда, существует ли выход из создавшегося положения, и видится ли нам что-либо в будущем, или мы умственно и эмоционально застряли в прошлом и попросту уже неспособны ничего впереди себя различить?
Самый простой из этих вопросов – это вопрос о перспективах, в особенности о перспективах стратегических, достаточно отдалённых.
Сейчас уже мало кто из мыслящих левых сомневается в том, что иного будущего, кроме социализма – а значит, и коммунизма – у страны нет. Совершенно ясно уже последнему дураку, что экономика не может не быть под контролем государства, – во всяком случае, её ключевые отрасли, – что социальные гарантии, которыми пользовались люди в СССР, должны быть не только восстановлены, но и приумножены, что государство, невзирая ни на какие вопли о «свободе слова» и т.п., должно декларировать и неуклонно проводить целенаправленную патриотическую политику и в сфере массовых коммуникаций, и в сфере культуры, и уж тем паче в идеологической сфере. Что правительство должно руководить страной в интересах собственного народа и его исторического выбора, а не «мирового сообщества». А для этого иметь мощные, снабжённые новейшей техникой Вооружённые Силы и дипломатию, отстаивающую повсюду на земном шаре не «общечеловеческие ценности», но наши национально-классовые приоритеты. Но всё это вместе взятое вкратце и называется социализм или, если угодно, коммунизм, – будучи рассмотрено в плане своего исторического развития.
Между тем, большевизм ведь и есть не что иное, как российский конкретно-исторический синоним последовательного коммунизма. Не зря И.В.Сталин в 1952г. переименовал «партию большевиков» попросту в Коммунистическую партию.
У нас часто противопоставляют большевизм всяческому небольшевизму как революционное течение политической мысли – приспособленческому, нереволюционному. В общем, это так, но суть дела здесь не в абстрактной революционности. Среди оппонентов В.И.Ленина вряд ли кто отрицал необходимость буржуазно-демократической революции в России. Их оппортунизм заключался не в том, что они были «вообще против революции», а в том, что революционность у них не простиралась до твёрдого и недвусмысленного признания необходимости революции СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ, пролетарской, до признания, – как подчёркивал В.И.Ленин, – главного в учении Маркса, идеи диктатуры пролетариата.
А что такое диктатура пролетариата? Диктатура пролетариата – это «СВОЯ СОБСТВЕННАЯ» ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ людей труда. Своя собственная – значит, не такая, как государственность буржуазно-демократическая.
Вот тут и вырастал незримый социально-психологический барьер. Ведь актив тогдашнего освободительного движения составляла в основном интеллигенция, которая по своему происхождению и социальному положению не могла не быть буржуазной и мелкобуржуазной. Интеллигент-революционер, интеллигент-демократ горячо сочувствовал угнетённым массам, он готов был ради их избавления от гнёта идти в тюрьму, в ссылку и даже на эшафот. Но лозунг диктатуры пролетариата революционная интеллигенция подспудно воспринимала как требование передать всю власть в обществе людям необразованным и малокультурным. Безусловно, жизнь этих людей следовало улучшить, но зачем вручать им полномочия, которыми они при всём желании не сумеют правильно распорядиться?
Тут нужна была ещё огромная идейно-теоретическая работа, которая вскрыла бы во всей полноте сущностный, трансцендентный, как это называется в философии, смысл понятия диктатуры пролетариата, очистила бы это понятие от невольных или злонамеренных вульгаризаций.
Ведь диктатура пролетариата – это не пролетарий с ружьём, или, того чище, с дубинкой на каждом углу и не кухарки в министрах. Это определённый исторический тип государственности, причём вовсе не примитивный, а наоборот, наиболее высокоразвитый из всех когда-либо существовавших, наиболее совершенный по своей внутренней организации, чрезвычайно «хитрый», сложный и тонкий. Эта государственность нацелена на то, чтобы до конца, дотла искоренить все и всяческие формы отчуждения человека от экономической, политической, духовно-культурной жизни общества, чтобы всех ПОГОЛОВНО – одно из излюбленных ленинских словечек! – сделать всецело равноправными, но и всецело ответственными членами такой ассоциации, где бы свободное личностное развитие каждого не противостояло, а было бы действительно тождественно свободному развитию всех.
На такая работа в требуемом её объёме тогда была ещё впереди. Тогда важно было закрепиться на некоем первоисходном рубеже, и этим первоисходным рубежом было предельно ясное осознание того, что революция без захвата власти революционным классом и без создания революционным классом вот именно своей, объективно ему присущей государственности – это не революция, а всего лишь обман масс и неизбежная затем трагедия этих обманутых масс. Без своего государства революционный класс, как без рук, без него он никаких своих чаяний осуществить не сможет, как не сможет и отстоять того, что удалось завоевать непосредственно во время революции. Революция по-настоящему совершается лишь тогда, когда революционный класс становится государствообразуюшим классом, причём становится таковым без всяких оговорок и без всякой половинчатости. Даже если кто-то в ужасе от того, что реально наличествующий революционный контингент кажется для такой роли абсолютно не готовым и непригодным.
Вот эту необходимость СТАНОВЛЕНИЯ ПРОЛЕТАРИАТА ГОСУДАРСТВООБРАЗУЮЩИМ КЛАССОМ В.И.Ленин и ленинцы – т.е., большевики – понимали в исчерпывающей мере. Меньшевики – не понимали. Вот где пролегает водораздел между последовательным, подлинно научным коммунизмом XX века – и коммунизмом непоследовательным, ненаучным, иначе говоря, оппортунизмом. Вот истинная цена присутствия или отсутствия в программных документах революционной партии формулировки о диктатуре пролетариата. Это два качественно несопоставимых уровня политического мышления. Один концептуально остался целиком в XIX веке, другой принадлежит двадцатому и двадцать первому.
Историческую правоту ленинского коммунизма – большевизма – блестяще подтвердили, ещё при жизни В.И.Ленина, Великая Октябрьская социалистическая революция и ближайшие за ней события: триумфальное шествие Советской власти по просторам бывшей Российской империи, поражение белогвардейщины в Гражданской войне и провал империалистической интервенции, начало воссоздания Империи, разрушенной вовсе не большевиками, а тогдашними горе-революционерами.
Социализм – это есть
государственная форма протекания всемирной
антиэксплуататорской революции.
Переход революционно-классовой борьбы
на межгосударственный уровень.
Причина нашего разгрома на текущем этапе
Третьей мировой войны – нераспознание
советским политическим руководством
агрессии нового типа и непринятие
должных мер по отражению агрессии
И ВОТ ОТСЮДА начинается уже новая глава, целая новая эпоха в развёртывании всего мирового революционно-освободительного процесса. Это эпоха, когда трудящиеся массы во главе с пролетариатом – или пролетариат со своими социальными союзниками, они становятся не просто революционным классом, классом-мятежником, но они становятся КЛАССОМ-ГОСУДАРСТВООБРАЗОВАТЕЛЕМ, они становятся держателем и распорядителем государственной власти.
История практического и теоретического большевизма в XX веке – это история протекания коммунистической революции в государственной форме. Меня на одном из наших троцкистских «семинаров», которых за последние годы развелось превеликое множество, обозвали «идеологом государственного социализма». Да, в каком-то смысле я – идеолог государственного социализма. В том смысле, что социализм – это есть ГОСУДАРСТВЕННАЯ ФОРМА ПРОТЕКАНИЯ ВСЕМИРНОЙ ПРОЛЕТАРСКОЙ, АНТИЭКСПЛУАТАТОРСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ. Говорить о социализме НЕгосударственном могут только люди, не понимающие значения слов, которые они произносят.
С этой «государственнической» точки зрения все проблемы, вставшие перед большевизмом, – т.е., в первую очередь перед советским социализмом, – они как-то естественно систематизируются, «выкладываются» сами собою. Яснее видно, что было решено, что решено только частично или вообще не решено, на чём споткнулись, что предстоит решить и т.д.
Давайте попробуем, хотя бы совсем коротко, конспективно, выполнить вот такой проблемный обзор.
И как ни странно, под избранным нами углом проще всего ответить на самый, казалось бы, муторный вопрос о причинах происшедшей катастрофы, о том, на чём споткнулись.
Причина происшедшего – это стратегическая в плане политики и доктринальная в плане теории недооценка послесталинским руководством страны того факта, – а это, вернее, даже не факт, но вся объективная картина нашего положения в XX столетии: что образование Советского государства и подавление эксплуататорских классов внутри страны, это было не завершение нашей революционной, в широком смысле слова, и уж тем паче классовой борьбы, а это был переход революционно-классовой борьбы в исторически новую, причём гораздо более сложную и опасную фазу. Это был переход революционно-классовой борьбы на государственный, точнее, межгосударственный уровень, что означало, прежде всего, полное смыкание, срастание внешнего, геополитического классового противника с противником внутренним, со всевозможными недобитками и антисоциалистическими элементами внутри нашего общества. А это, – как нетрудно догадаться, – резко расширяло поле деятельности и для тех, и для других, возводило в квадрат и в дальнейшие степени исходящую от них угрозу.
Во-вторых, поскольку классовая борьба на межгосударственном уровне вкратце называется война, то всё это означаю, что на обозримую перспективу наше сосуществование с империалистическим окружением, несмотря на все внешние атрибуты дипломатической урегулированности, по своей природе будет не чем иным, как перманентной ВОЙНОЙ. Причём, именно вследствие того, что на поверхности будет вынужденно соблюдаться видимость нормальных дипломатических отношений, именно поэтому война эта начнёт изыскивать для себя и принимать самые изощрённые, даже можно сказать – извращенные, немыслимо двуличные, коварные и вероломные формы.
И в этом нам предоставили возможность сполна убедиться на примере «холодной», или информационно-психологической войны, которая, – как мы, Большевистская платформа в КПСС и Движение граждан СССР, буквально без устали повторяем во всех наших материалах, – была, является и ещё какое-то время будет продолжать оставаться Третьей мировой войной, начавшейся сразу по окончании Второй мировой. Наши союзники по антигитлеровской коалиции праздновали Победу, вроде бы, вместе с нами, но если для нас это была именно, только и всецело Победа, то для них – наполовину, если не более чем наполовину поражение. А где констатация поражения, там и установка на реванш. И эту установку на исторический реванш с СССР со всей откровенностью сформулировал уже У.Черчилль в своей достопамятной «фултонской речи» 5 марта 1946г.
Со второй половины 1940-х годов в США вполне официально, а не просто в бреду, вынашивались и запускались в ход – т.е., финансировались, обеспечивались кадрами и т.д. – чудовищные по своему цинизму планы насильственного свержения Советской власти в нашей стране путём массированной многоцелевой, высокоразветвлённой диверсионной деятельности. Ставка делалась на реанимацию в СССР «пятой колонны», в своё время практически полностью ликвидированной И.В.Сталиным, и на захват ею ключевых постов во всех сферах партийно-государственного управления в Советском Союзе. Сейчас нам пока ещё трудно судить с требуемой достоверностью, кто из руководителей СССР после И.В.Сталина являлся затаившимся предателем, уже готовым «пятиколонником», кто был субъективно честен, но не обладал достаточной силой ума и широтой кругозора, чтобы безошибочно сориентироваться во всём происходящем, а кто впал в эйфорию от той геополитической высоты, на которую поднялся СССР к концу сталинского правления. К этому моменту, – как указывается в литературе, – Советский Союз пользовался АБСОЛЮТНОЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТЬЮ, т.е. ни одна потенциальная коалиция империалистических держав не могла нанести ему военного поражения.[7]
Как бы там ни было, но общая картина в послесталинскую эру получается прискорбно однозначная: объединённый (внешний и внутренний) классовый враг упорно, методично развёртывал против нас войну нового типа, наша же правящая верхушка или совершенно этого не понимала, или проявляла преступное пренебрежение нарастающей угрозой, или же, – что самое омерзительное, – втайне соучаствовала в агрессии на стороне врага. Причина нашего разгрома на текущем этапе Третьей мировой войны, это, – повторяю, – НЕРАСПОЗНАНИЕ СОВЕТСКИМ ПОЛИТИЧЕСКИМ РУКОВОДСТВОМ АГРЕССИИ НОВОГО ТИПА, А ОТСЮДА И НЕПРИНЯТИЕ ДОЛЖНЫХ МЕР ПО ОТРАЖЕНИЮ АГРЕССИИ. Конечно, нельзя преуменьшать значение того обстоятельства, что в период пребывания у власти Л.И.Брежнева мы достигли военно-стратегического паритета с США и блоком НАТО по ракетно-ядерным вооружениям. Остатки этого паритета ещё и сегодня кое-как держат нас на плаву. Но вся беда в том, что против нас было применено оружие уже нового, более высокого ранга: всепроникающая психополитическая диверсия, нацеленная на то, чтобы спровоцировать, – в итоге, – национальную измену властных структур. Что, собственно, и произошло по результатам всех предпринятых врагом усилий.
Скажу ещё, в заключение этого подраздела, что недооценкой процесса углубления, ужесточения и усложнения классовой борьбы по мере нашего продвижения к коммунизму отнюдь не страдали сами В.И.Ленин и И.В.Сталин.
«А что такое диктатура пролетариата? – говорил В.И.Ленин в 1921г. – Это есть война, и гораздо более жестокая, более продолжительная и упорная, чем любая из бывших когда бы то ни было войн».[8] Если учесть, что В.И.Ленин всецело солидаризовался с Марксом в том, что диктатура пролетариата покрывает собою всё историческое расстояние «между капиталистическим и коммунистическим обществом», весь период «революционного превращения первого во второе»,[9] то вот вам и временны́е рамки этой рисуемой Владимиром Ильичом войны.
В ленинских работах мы неоднократно встречаем характерное указание, что единственная твёрдая гарантия от реставрации капитализма в стране – это «социалистический переворот на Западе».[10] «Переход от капитализма к коммунизму есть целая историческая эпоха. Пока она не закончилась, у эксплуататоров неизбежно остаётся надежда на реставрацию, а эта надежда превращается в попытки реставрации».[11]
Спрашивается, какие же эксплуататоры питают надежды на буржуазную реставрацию в государстве диктатуры пролетариата и предпринимают попытки такой реставрации? Имея в виду, что это происходит ДО свершения «социалистического переворота на Западе», ибо после его свершения исчезает сама экономическая база реставрации?[12] Очевидно, что тут не обойтись без теснейшей «кооперации» между иностранным, транснациональным капиталом и потенциально эксплуататорскими элементами внутри рабоче-крестьянского государства. Т.е., догадка о неизбежности того явления, которое впоследствии получило наименование психополитической войны, такая догадка здесь у В.И.Ленина налицо.
Ничуть не менее категоричен в данном отношении и И.В.Сталин.
Вот его выступление 1926г. «О социал-демократическом уклоне в нашей партии», это доклад на XV Всесоюзной конференции ВКП(б).
«…мы можем и должны построить социалистическое общество в нашей стране. Но можно ли назвать эту победу полной, окончательной? Нет, нельзя назвать. Победить наших капиталистов мы можем, строить социализм и построить его мы в состоянии, но это ещё не значит, что мы в состоянии тем самым гарантировать страну диктатуры пролетариата от опасностей извне, от опасностей интервенции и связанной с нею реставрации, восстановления старых порядков. Мы живём не на острове. Мы живём в капиталистическом окружении. …Думать, что капиталистический мир может равнодушно смотреть на наши успехи на хозяйственном фронте, успехи, революционизирующие рабочий класс всего мира, – это значит впадать в иллюзию. …чтобы победить окончательно, нужно добиться того, чтобы нынешнее капиталистическое окружение сменилось окружением социалистическим…»[13]
И с годами его рассуждения на эту тему мягче отнюдь не становятся.
«Конечно, нашу политику никак нельзя считать политикой разжигания классовой борьбы. …коль скоро мы стоим у власти… мы не заинтересованы в том, чтобы классовая борьба принимала формы гражданской войны. Но это вовсе не значит, что тем самым отменена классовая борьба или что она… не будет обостряться». «Наоборот, продвижение к социализму не может не вести к сопротивлению эксплуататорских элементов этому продвижению, а сопротивление эксплуататоров не может не вести к неизбежному обострению классовой борьбы».[14]
Вспомним, с какой яростью набрасывались хрущёвцы именно на этот сталинский (но он же равным образом и ленинский) тезис об обострении классовой борьбы по ходу социалистического и коммунистического строительства. Предположим даже на минуту, что среди правителей СССР после И.В.Сталина прямых изменников не было. Но тогда тем более непростительной выглядит проявленная ими политическая слепота и неспособность понять, что классовая борьба, по мере сужения её базы внутри страны, будет тем настойчивей искать смычки с внешним врагом, покуда не породит вот этого монстра диверсионной войны, где почти уже невозможно различить, – то ли это агрессия извне, которая осуществляется руками внутренних классовых отступников и предателей, то ли внутренняя измена, которая свою дьявольскую силу набирает через подпитку от внешнего врага.
В этом месте нашей аргументации обычно раздаются возражения, что-де надо исследовать внутренние противоречия социализма и нельзя всё сваливать на субъективный фактор. Но, товарищи, ведь классовая борьба как раз и есть одно из важнейших ОБЪЕКТИВНЫХ противоречий общественного развития. И её, – как нам в один голос подтвердили и В.И.Ленин, и И.В.Сталин, – никто для социалистического общества не отменял, на весь период до нашего революционного прибытия в полный коммунизм. Так что, если с этим противоречием не справились, с остальными разбирайся, не разбирайся, – результат один будет: тот, который мы на сей день и имеем.
На XVI съезде партии И.В.Сталин говорил о противоречии между капитализмом в целом и страной строящегося социализма, что оно «вскрывает до корней все противоречия капитализма и собирает их в один узел, превращая их в вопрос жизни и смерти самих капиталистических порядков».[15] Но отсюда необходимо заключить, – и исторический опыт буквально носом нас в это уткнул, – что и для нас это противоречие, противоречие между нами и миром капитала как целым, это такое же средоточие всех проблем и такой же вопрос жизни и смерти, как и для нашего противника. Вся разница лишь в том, что мировой империализм, находясь на закате своей исторической эпопеи, на все эти вещи смотрел гораздо более трезво, он сумел в них прочесть адресованное ему роковое предупреждение и сделал для себя соответствующие выводы. Мы же этого, увы, не смогли, – оттого, видимо, что исторически шли на подъём и пребывали в упоении от наших успехов.
Современный большевистский ответ
на вопрос о путях преодоления катастрофы –
концепция нынешнего состояния СССР
как временно оккупированной страны,
подлежащей освобождению через
развёртывание патриотического
Сопротивления Советского народа
В ДВАДЦАТЫХ ГОДАХ теперь уже минувшего столетия И.В.Сталин с редкостной идейно-теоретической мощью сформулировал положение, в котором мы по сию пору, извините, копаемся и никак разобраться не можем, хотя вам оно сейчас в пять раз нужней, чем было Сталину тогда.
И это есть то положение, – выше уже нами рассмотренное, – что после Великого Октября мировой революционный процесс перешёл в исторически новую стадию: стадию своего протекания В ГОСУДАРСТВЕННОЙ ФОРМЕ, когда трудящиеся становятся государствообразующим классом, а классовая борьба приобретает, – соответственно, – также межгосударственный, глобальный характер, и её нельзя уже разграничить на ту, которая ведётся сугубо внутри социалистической страны, и ту, которая бушует за её пределами. Высшей ценностью всемирного освободительного процесса и концентрированным выражением его энергетики была провозглашена уже не революция в традиционном смысле слова, т.е. переворот с целью захвата власти, а судьба фактически образовавшегося государства диктатуры пролетариата, тогда это был один лишь СССР. Высший классовый долг подлинного революционера-интернационалиста, это бескомпромиссная и беззаветная защита СССР от каких бы то ни было, внешних или внутренних посягательств на него.
В наши дни этот СТАЛИНСКИЙ (но он же и последовательно ЛЕНИНСКИЙ) подход реализован в разработанной Движением граждан СССР и Большевистской платформой в КПСС концепции нынешнего состояния СССР как страны, временно подпавшей под оккупацию глобалистским империализмом и подлежащей освобождению через развёртывание патриотического Сопротивления заново консолидированного Советского народа.
Таков, по нашему глубочайшему убеждению, единственно возможный СОВРЕМЕННЫЙ БОЛЬШЕВИСТСКИЙ ОТВЕТ на вопрос уже не о причинах, но о путях преодоления разверзшейся национальной катастрофы.
Подробнее я здесь обо всём этом говорить не буду, у меня недавно специально по этой теме было выступление – И.В.Сталин и современный классовый подход, оно опубликовано в 5-ом номере газеты «За СССР» за 2003г., и в авторской редакции размещено на нашем сайте в Интернете, куда мы и приглашаем всех интересующихся. Сайт создан во исполнение поручений Съезда граждан СССР второго созыва; сейчас он интенсивно заполняется. В частности, там будет представлен богатейший архивный материал, которым располагают и Съезд граждан СССР как постоянно действующий орган, и Большевистская платформа в КПСС. Адрес сайта и прочие наши контактные реквизиты вы можете узнать вот из этой брошюры, которая здесь сегодня распространяется.[16]
Не буду я вдаваться и в осточертевшую полемику – новая революция или национально-освободительная война, класс или народ и т.д., поскольку догматизм и безнадёжная устарелость противостоящей нам позиции, в сущности, давно доказаны. Об этом с начала 90-х годов сотни раз говорилось, писалось, многое из написанного опубликовано, а то, что адресаты этих публикаций делают вид, будто ничего такого не существует в природе, – это, согласитесь, проблемы их собственной научной и политической недобросовестности, но уж никак не нашей. Вот теперь ещё и в Интернете всё это появится, и если раньше можно было притворяться, якобы они не знают, что такое «Светоч», «Слово коммуниста» или та же «За СССР», то уж что такое Интернет, тут изображать полное неведение будет куда сложней.
«Вершинный пласт» в творческом наследии
наших классиков – залог бессмертия
большевизма и его окончательной победы
в масштабах всего земного шара.
Сталинская экономическая модель
ИТАК, сталинская идея об СССР как о вершине и динамической кульминации всего мирового процесса освобождения труда, а это есть идея объективной НЕУНИЧТОЖИМОСТИ СССР, – она, как видите, оказалась по-настоящему востребована, да и то пока ещё далеко не в должной мере, лишь спустя почти 80 лет после того, как была выдвинута. Вот таков «лаг» опережения исторического времени сталинской, по-ленински большевистской мыслью. Да, конечно, в двадцатые годы удалось при помощи этой идеи предотвратить опасное для нас обострение международной обстановки. Но подлинный радиус действия этого сталинского прозрения начинает обнаруживаться только сегодня.
И вот, товарищи, на что я хочу всячески обратить ваше внимание, – это что в совокупном историческом наследии И.В.Сталина, второго величайшего большевика XX века, присутствует целый пласт вот таких высотных озарений дальнего действия. И эти озарения составляют главный, существеннейший вклад И.В.Сталина и всего советского большевизма в сокровищницу коммунистического, марксистско-ленинского учения. И именно эти прорывы ищущего разума, ищущего и одновременно созидающего, в их целостности позволяют утверждать, – даже в нашей нынешней безрадостной ситуации, – позволяют со всей уверенностью утверждать, что дело большевизма, т.е. последовательного коммунизма, бессмертно, и оно одержит безусловную окончательную победу не только у нас в стране, но и в масштабах всей планеты. И даже более того: победы этой не так уж долго придётся дожидаться.
Далее у нас на очереди ответ на заключительный из наших сегодняшних вопросов: что удалось и что не совсем удалось большевикам-сталинцам в ходе построения нового общества в СССР, – и таким образом, что предстоит доделывать уже современному большевизму по возвращении законной, т.е. Советской государственности и власти на территории нашей страны и по ликвидации наиболее катастрофических последствий фактического вражеского вторжения.
И опять-таки, я остановлюсь только на тех узловых – вершинных, как мы их обозначили, – моментах, о которых шла речь выше и которые в сумме являют собою то в коммунизме, что ИСТОРИЧЕСКИ НЕРАЗРУШИМО и бессмертно, в отличие от того, что, – как ни жаль, – но поддаётся временному разрушению.
Индустриализация, коллективизация села, культурно-кадровая революция, ускоренная подготовка к войне, которой суждено было стать Великой Отечественной войной Советского народа.
Эти грандиозные свершения многократно и подчас очень убедительно, впечатляюще описаны и в советской литературе, и в сегодняшней левой прессе, почему я прошу вашего позволения на этом не задерживаться. Другие здесь сказали – и скажут ещё – не хуже меня. Скажу лишь то, чего никто, кроме меня, покуда – насколько мне известно – НЕ говорит.
Ни одно из вышеперечисленных, действительно эпохальных достижений не было бы возможно, если бы параллельно и наряду с ними не развёртывалась напряжённейшая работа по отысканию самой системно-структурной схемы, или МОДЕЛИ социалистического народного хозяйства как такового. И такая МОДЕЛЬ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИКИ КАК ТАКОВОЙ была в 30-х – 50-х годах найдена, лет шесть или семь назад мы, Большевистская платформа в КПСС, предложили называть её СТАЛИНСКОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МОДЕЛЬЮ. Поскольку возражений не последовало, то, – стало быть, – под таким названием она и вошла на сей день в политэкономическую науку.
В подробности я, опять-таки, не углубляюсь; за истекшие годы столько говорено-переговорено, что всякий, кто вообще способен воспринимать разумную аргументацию, давно должен был бы признать нашу правоту. А тех, кто преднамеренно не хочет слышать, их всё равно ни в чём не убедишь, через них надо просто перешагнуть и предоставить истории, чтобы она воздала им по их действительным, а не виртуальным «заслугам» перед Советским народом в тяжелейший час его жизненного пути.
Ряд ключевых материалов по этой проблематике выведен сейчас на наш Интернет-сайт, и мне остаётся только повторить уже сделанное приглашение.
Итак, была открыта, – вернее, она была «отцежена» из самой новаторской хозяйственной практики Советского государства, – модель экономики
- полностью неэксплуататорской, в которой обобществлена не только собственность на средства производства, но и процесс извлечения и распределения прибавочного продукта;
- экономики выраженно противозатратной, а потому неэкспансионистской, самодостаточной, замкнутой на внутренний рынок;
- экономики, в которой нет места расточительному потребительству, а потому она неэлитаристская, нацелена на активное удовлетворение разумных и нравственных потребностей всех членов общества, без малейшего изъятия;
- экономики, запрограммированной на постепенное самоизживание товарно-денежных отношений, а значит, на полное преодоление феномена «отчуждённого труда» и на всеохватывающий переход в будущем к труду как реализации творческой способности человека.
И если вдуматься, товарищи, то ведь здесь перед нами образ экономики такой, какая вообще единственно и нужна человечеству, когда оно определится, наконец, как состоящее из мыслящих существ, а не из разных человекоподобных. И поэтому над этим открытием советского большевизма уже никакие «мировые правительства», никакие рейганы и буши, никакие МВФ и МБРР, едьцины и путины вкупе с чубайсами, грефами и прочей мразью не властны. Да, можно – к великому нашему сожалению – надругаться над великолепным заводом, который вся страна строила, отдать его в руки грязному проходимцу, разорить, остановить, завести в нём бардак. Но если известны, а самое главное – интеллектуально не утеряны принцип и модель, по которым такие заводы создавались десятками и даже сотнями, то всё ещё поправимо. И не просто поправимо, а с лихвой, – как мы после разгрома гитлеровцев в 1945г. ещё добрую треть Европы им «поправили» так, что на полвека Дяде Сэму за океаном головной боли хватило и на несколько десятков триллионов долларов. Очередная же «поправка», – а она непременно состоится, – может для них кончиться тем, что вообще лапы с когтями поотрубают навсегда, чтобы впредь уже совсем неповадно было.
Социализм как процесс.
Может ли сама система
властных институтов быть
революционной? Сталинская
демократическая модель
ИДЁМ ДАЛЬШЕ по нашему «вершинному пласту».
Исключительно продуктивна типично марксистская концепция социализма как ПРОЦЕССА: процесса «революционного превращения капитализма в коммунизм», а не как какого-то завершённого, устабилизовавшегося общественного устройства. Идея эта была российскими большевиками, начиная с В.И.Ленина, органически воспринята.
Содержание этого процесса в области экономики, это – как мы только что лишний раз припомнили – постепенное самоуничтожение товарно-денежных отношений и историческое как бы «перемалывание» труда – рабочей силы в труд-творчество.
Ну, а как выглядит процесс «революционного превращения капитализма в коммунизм» на политическом, надстроечном этаже?
Тут надо сразу подчеркнуть, что говоря о переходе революционного процесса в государственную, институциональную форму, мы ведь само понятие революции отнюдь не сдали в архив. Наоборот, оно соответствующим образом усложнилось, причём усложнилось качественно, и перед нами выросла новая проблема класса «ультра-си», как это называется в спорте. А именно; как представить себе революцию институционализированную, «огосударствлённую»? Или, может ли сама система властных институтов быть революционной?
Казалось бы, уже запредельная головоломка, но для сталинского гения, не зря его сравнивали с горным орлом, ничего неразрешимого не было. И на этот головоломный вопрос, поставленный перед нами историей, он уверенно отвечает: да.
Ведь революция, по В.И.Ленину, это высшее проявление исторического творчества народа. Но отсюда следует, что когда народ сам берёт государственную власть в свои руки, то не только мыслима, а даже необходима такая конструкция власти, при которой вот этот революционный, обновительский потенциал, всё время в народе присутствующий, он во всех сферах общественной жизнедеятельности, по мере его созревания и накопления реализуется упорядоченно, через систему властных учреждений. А не посредством социальных катаклизмов, которые обычно и именуются революциями и которые, безусловно, несут в себе созидательное начало, но при этом у них, к сожалению, и чисто нигилистический заряд тоже весьма внушителен.
И вот, всемирноисторическая миссия диктатуры пролетариата, она, – собственно, – в том и заключается, чтобы создать вот такую «дышащую», внутренне революционную политико-демократическую систему, при которой, – как мы уже несколько раз повторили, – труд для каждого члена общества превращается в труд по призванию, труд-творчество, и всем «поголовно» политически гарантируется право и материальная возможность на любом поприще проявить себя во всём своим личностном богатстве, проявить себя как творческую индивидуальность, как всесторонне развитую личность.
И здесь мы видим то же самое, что в предыдущем случае с экономикой; т.е., что помешать осуществлению вот этого ОБЪЕКТИВНОГО ПРЕДНАЗНАЧЕНИЯ пролетарской государственности, пролетарской демократии никакие США и НАТО, в конечном счёте, также не в силах, настолько оно, это предназначение, всемирноисторично и всечеловечно. И наше поражение на этом пути, – даже такое сокрушительное, как нынешнее, – всё равно по самой логике вещей может быть только временным.
И.В.Сталиным в конце 20-х – начале 30-х годов был набросан эскиз достраивания, что ли, не могу сейчас выразиться точнее, диктатуры пролетариата вот этим решающим механизмом упорядоченной реализации неисчерпаемого творческого потенциала народных масс. Это программа развёртывания самокритики и массовой критики снизу, для которой Большевистская платформа предложила название СТАЛИНСКОЙ ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ МОДЕЛИ.
Но приходится констатировать, что программа эта, блистательная по своему замыслу, поистине безнадёжно опережала своё время и не была воплощена в жизнь, что в дальнейшем послужило источником разных неполадок в нашем демократическом развитии.
Это одна из тех позиций, которые остались на доработку нам. Согласно решениям Съезда граждан СССР первого созыва, был подготовлен проект новой редакции Конституции СССР, сейчас с ним также можно ознакомиться в Интернете, и в этом нашем проекте прописаны оба вышеразобранных гениальных большевистских открытия: и сталинская экономическая модель, которая хотя практически и действовала, но конституционно не была закреплена, и сталинская демократическая модель, или программа институционализации массовой низовой критически-творческой инициативы.
Прорывные моменты в советском
конституционно-правовом развитии.
Формула «СССР».
Идеократическая природа
государства диктатуры пролетариата.
Принцип всеобщего, равного
и прямого избирательного права
СОВЕТСКОЕ конституционно-правовое развитие также содержит в себе ряд прорывных моментов всемирноисторической значимости, о которых глупо говорить, будто кто-то или что-то, пропойца из Свердловского обкома, гнусный перевёртыш из КГБ или шизоидный американский президент, могут всерьёз воспрепятствовать их грядущему осуществлению в масштабах всего земного шара.
Во-первых, это нахождение самой конституционно-правовой формулы СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК, или то, что называют решением национального вопроса. СССР – это форма объединения народов, подчас резко между собой различающихся в этнокультурном плане, на базе классовой солидарности людей труда. Историческая практика показала, что при таком объединении национальная идентичность любых, даже самых малых и слаборазвитых этнических групп не только не ущемляется, но достигает полной защищённости и подлинного расцвета. Складывается новая историческая общность людей – Советский народ. СССР в принципе открыт для присоединения к нему новых членов, по существу – это вполне внятный прообраз будущей всемирной республики трудящихся, «страны героев», как пелось в популярной советской песне, «страны мечтателей, страны учёных».
Что касается недостатков этой конструкции, которые имели место в Советском Союзе, то где их нет; они носили конкретно-исторический характер, поддавались преодолению, и наши предложения на сей счёт представлены, опять же, в проекте новой редакции Конституции СССР.
Во-вторых.
Во-вторых, это сюжет, связанный с узаконением ИДЕОКРАТИЧЕСКОЙ, или разумно-целеполагающей природы государства диктатуры пролетариата, его способности не просто к планированию, но к долговременному устойчивому стратегическому целеполаганию в интересах народа-труженика, народа-творца. За этим идеократическим началом в нашем социально-политическом устройстве исторически закрепилось название «партии», – не отвечающее, в общем-то, его действительной сути. Так что пока, на данном этапе речь идёт о вмонтировании Коммунистической партии и всего круга замкнутых на неё отношений в Конституцию страны.
Первопроходцем здесь выступил, опять-таки, И.В.Сталин, включив в Конституцию СССР 1936г., заслуженно носящую имя Сталинской, примечательную 126-ую статью. По счастью, это перспективнейшее начинание не было прервано Конституцией СССР 1977г., где соответствующая статья поднялась уже на шестое место. И наконец, в нашем конституционном проекте 1997г. присутствует уже не шестая статья, а шестая глава, посвящённая этой проблематике.
Здесь надо только уточнить, что концепция большевистской партии как «основной руководящей силы в системе диктатуры пролетариата»[17] сложилась у И.В.Сталина задолго до написания Конституции 1936г., и мы можем обнаружить её, в уже законченном виде, хотя бы в датированной 1926г. классической его работе «К вопросам ленинизма».
В-третьих.
В-третьих, это решительное обращение или даже возвращение И.В.Сталина, в Конституции 1936г., к принципу всеобщего, равного и прямого избирательного права. Напомню, что по Программе РСДРП, принятой на II съезде, это одно из главных конституционных требовании к будущей «демократической республике»,[18] в перечне таких требований оно стоит вторым. Впоследствии у нас по разным причинам, в которых мы сейчас не имеем уже возможности разбираться, этот великий демократический принцип оказался временно подменён архаикой так называемых многостепенных выборов. Многостепенные выборы выдавались – и сегодня, как это ни прискорбно, опять выдаются нашими псевдокомпартиями – за некую подлинно пролетарскую организацию избирательной процедуры. На самом деле этот политический архаизм попросту отсекает основную массу трудящихся от реального участия во власти, и то, что И.В.Сталин с этой путаницей покончил, это также одна из крупнейших его заслуг.
Но тут тоже кое-что и к нам на доработку отошло. А именно, это необходимость устранить пережитки многостепенных выборов там, где они ещё продолжали сохраняться: в судебной системе и – это фундаментальнейший вопрос – в партии.
Что касается системы правосудия, то она только тогда станет действительно народной, а значит – некоррупционной и не бюрократической, когда судьи, вплоть до членов Верховного Суда, начнут избираться непосредственно народом и окажутся, тем самым, рядовому избирателю подотчётны.
В области партийного строительства мы не сдвинемся с места и застарелых этих проблем, которые всем известны, не решим, покуда не введём внутрипартийное всеобщее, равное и прямое избирательное право, т.е. делегирование на все партийные форумы, от районной конференции до съезда, а также выдвижение кандидатур на все руководящие посты в партии непосредственно первичками, низовыми массами коммунистов. Проект такого Устава партии подготовлен Большевистской платформой в КПСС ещё в 1994г., он в нашем информбюллетене тогда же публиковался, но мизерным тиражом; вскоре он будет показан в Интернете.
Само собой разумеется, и сам принцип всеобщего, равного и прямого избирательного права, это не какая-то застывшая догма, он также нуждается в дальнейшем развитии, причём весьма основательном. Здесь тоже открывается своя фабула, изобилующая разными увлекательными возможностями, но поскольку мне уже пора закругляться, то придётся ограничиться повторением приглашения на наш сайт, где всё это изложено в моём докладе Страна, которую мы не потеряли, представляющем собой пояснительный материал к нашему проекту новой редакции Конституции СССР.
Кого сегодня считать
большевиком-сталинцем?
УВАЖАЕМЫЕ ТОВАРИЩИ, формат сегодняшнего нашего мероприятия не позволяет затронуть все вопросы, которые по данному случаю должны были бы быть освещены. Постольку я заранее соглашаюсь с упрёками, что вот об этом ничего не было сказано, и ещё об этом, и ещё о том. Никому из участников политклуба не возбраняется внести свои дополнения,
В мою задачу входило, – конкретно, – продемонстрировать, что большевизм, или последовательный коммунизм, в его наиболее чистом и радикальном, ленинско-сталинском облике, это отнюдь не перевёрнутая страница нашей отечественной и мировой истории. По сумме того гигантского задела, который был им предпринят на всех направлениях общественного развития, это не какой-то отклоняющийся эпизод, но это подлинное начало новой эры, летосчисление которой ведётся уже не от рождества Христова, но от рождества Союза Советских Социалистических Республик. Это великое всемирноисторическое обещание, данное человечеству несколькими поколениями советских людей, и на нас, на нынешних советских патриотах, и на тех, кто несомненно и неизбежно присоединится к нам в недалёком будущем, лежит ОБЪЕКТИВНАЯ обязанность обещание это интеллектуально подтвердить, а затем и практически продолжить его выполнение.
И ещё несколько заключительных замечаний.
Кого сегодня следует считать большевиком-сталинцем?
Сегодняшний большевик-сталинец, это, – как явствует из всего вышеизложенного, –
- человек, исповедующий идеологию СОВЕТСКОГО ПАТРИОТИЗМА, как современную форму марксистско-ленинского учения, адекватную возникшим реалиям;
- признающий, что СССР не уничтожен (и не может быть уничтожен), он продолжает существовать в состоянии временной оккупации силами и структурами транснационального капитала;
- признающий, что Конституция СССР де-юре продолжает действовать в полном своём объёме, и таким образом, нынешняя псевдокоммунистическая многопартийность на территории СССР представляет собой, по советским меркам, явление целиком антиконституционное, оно не может быть оправдано никакими ссылками на сложившиеся обстоятельства;
- и наконец, это человек, видящий выход из трагедии, которую переживает страна, в новой консолидации Советского народа (ядром которого, – напомним, – по Конституции СССР выступает революционный рабочий класс), в организации всенародного Сопротивления оккупантам и их марионеткам, в развёртывании борьбы Советского народа за свободу, независимость, территориальную целостность своего Социалистического Отечества.
Хотя мы, находясь на временно оккупированной территории, вынуждены прибегать к различным тактическим уловкам, но в принципе, в достаточно широком масштабе, в освободительной борьбе Советского народа не могут применяться средства, методы, структуры, идеологические установки, в корне противоречащие советским конституционным нормам.
Например, это положение о допустимости частной собственности; это бесконечное нацеливание народа на то, что судьба страны может быть изменена, якобы, путём участия в выборах, проводимых оккупационными режимами; это вообще политическое и идеологическое признание коллаборационистских режимов хотя бы в малейшей степени легитимными; это также упорная подмена единой Коммунистической партии Советского Союза разными новообразованиями, появившимися в рамках пресловутой многопартийности, которые Советскому народу абсолютно ни для чего не нужны, сплошь и рядом отрицают даже факт его продолжающегося существования, никаких его реальных интересов и целей не выражают и не помогают достичь.
Советскому народу для освобождения страны объективно нужна только заново большевизированная КПСС. Если нам скажут, что-де КПСС была поражена горбачёвщиной и всяческой прочей гнилью, то ведь, простите, и ВКП(б) в 20-х – 30-х годах заполонили троцкизм, бухаринщина и бог знает что ещё. Но не бросился же И.В.Сталин создавать где-то на отшибе новую партию. Тогдашняя ВКП(б) являла собой символ Советской государственности, её так же нельзя было отдавать на съедение врагу, как и сам СССР. К сожалению, столь же чёткое понимание совершенно аналогичной ситуации вокруг КПСС в наших комдвиженческих массах практически отсутствует.
И поэтому уместно будет констатировать, в завершение всего нашего сегодняшнего рассмотрения, что первая организация, ребром поставившая вопрос о том, что партия сбилась со стези большевизма и что необходимо её на эту стезю вернуть, это была Большевистская платформа в КПСС. Большевистская платформа стала и одним из – скажем пока так – одним из инициаторов процесса воссоздания КПСС в 1991-93гг. И хотя наши партнёры по этому начинанию «успешно» завели это дело в очередной тупик, но тупик этот, опять-таки, временный и преодолимый; мы наших усилий не прекращали и не прекратили, просто они меняли свою форму соответственно обстановке.
В 1995г. был проведён Съезд граждан СССР первого созыва, материалы его представлены сейчас в Интернете, как и материалы Съезда второго созыва 2001г.; комментировать их я не буду, они всякому разумному человеку говорят сами за себя. Возник огромный массив идейно-теоретических наработок, без которых, – прошу извинить мне вынужденную нескромность, – но никакое восстановление общенациональной, общесоюзной Коммунистической партии уже совершенно точно не получится.
В.И.Ленин в своей блистательнейшей статье «Победа кадетов и задачи рабочей партии», которая на наших политклубах множество раз цитировалась, писал о «революционной роли реакционных периодов»:
«…периоды непосредственного политического творчества масс сменяются в истории периодами… когда молчат или спят (по-видимому, спят) забитые и задавленные каторжной работой и нуждой массы…» И вот тогда-то «мысль передовых представителей человеческого разума подводит итоги прошлому, строит новые системы и новые методы исследования. Вот ведь и в Европе период после подавления революции 1848 года отмечался… работой мысли, которая создала хотя бы “Капитал” Маркса».[19]
На «Капитал» мы, может быть, и не претендуем, но что история коммунистического возрождения в нашей стране, это будет история возвращения на политическую сцену КПСС, перевооружённой современным большевизмом, это никаким сомнениям не подлежит. Ну, а каковы хотя бы некоторые основополагающие контуры современного большевизма, – по крайней мере, главные из них, – этому, в конечном счёте, и было посвящено сегодняшнее моё выступление.
[1] В.И.Ленин. Шаг вперёд, два шага назад. ПСС, т.8, стр.307
[2] См. там же, стр.
[3] См. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК, ч.1. Госполитиздат, 1954, стр.13.
[4] Там же, стр.40.
[5] Там же, стр.39.
[6] См. В.И.Ленин. ПСС, т.8, стр.218.
[7] См. М.В.Александров. Внешнеполитическая доктрина Сталина. Canberra, Australian national university, 1995, стр.113.
[8] В.И.Ленин. ПСС, т.44, стр.210-211.
[9] См. В.И.Ленин. ПСС, т.33, стр.86.
[10] См., напр., В.И.Ленин. ПСС, т.13, стр.78.
[11] В.И.Ленин. ПСС, т.37, стр.264.
[12] См. В.И.Ленин. ПСС, т. 12, стр.362.
[13] И.Сталин. Соч., т.8, стр.262-263.
[14] И.Сталин. Соч., т.11, стр.170, 172.
[15] И.Сталин. Политический отчёт Центрального Комитета XVI съезду ВКП(б). Госполитиздат, 1952, стр.48-49.
[16] Т.Хабарова. Социализм в СССР мог быть разрушен только как результат поражения в войне. Изд-во «Тематик», М., 2003.
[17] См. И.Сталин. Соч., т.8, стр.35.
[18] См. КПСС в резолюциях…, ч.I, стр.40.
[19] В.И.Ленин. ПСС, т.12, стр.331-332.
Короткая ссылка на этот материал: http://cccp-kpss.su/550
Этот материал на cccp-kpss.narod.ru
